Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очис - Страница 61

В Лондоне я жить не хочу — мне нравится Гернси. Хочу остаться здесь, даже закончив книгу про Элизабет. Не могу представить Кит в Лондоне, где надо постоянно носить обувь, ходить, а не бегать, где нет свиней, которых всегда можно навестить. Где нет возможности рыбачить с Эбеном и Илаем, ходить в гости к Амелии, готовить отвары с Изолой, а главное, гулять с Доуси, проводить с ним дни.

Если я стану опекуншей Кит, мы сможем остаться в коттедже Элизабет, а в Большом доме устроим пансион для богатых бездельников. А для поездок в Лондон купим квартиру на мои огромные гонорары за «Иззи».

Дом Кит здесь, почему ему не стать и моим? Писатели могут писать и на Гернси — взять хоть Виктора Гюго. Из всего лондонского мне не хватает только Сидни, Сьюзан, близости к Шотландии, новых постановок и продовольственного отдела «Харродс».

Молюсь, чтобы мистер Дилвин проявил здравый смысл. Я знаю, он у него есть, и знаю, что нравлюсь ему, знаю, что он знает, что Кит со мной хорошо и что сейчас у меня хватит средств содержать нас двоих, и скажи, чего еще можно желать в дни разрухи? Амелия считает, что даже если он не позволит мне удочерить ее без мужа, то с радостью согласится на опекунство.

Сидни на следующей неделе опять приедет к маме. Жалко, что без тебя. Я соскучилась.

С любовью, Джулиет

Джулиет — Сидни

8 сентября 1946 года

Дорогой Сидни!

Мы с Кит собрали корзинку для пикника и пошли на луг наблюдать за Доуси — он начал перестраивать обвалившуюся каменную ограду дома Элизабет. Это был великолепный предлог подглядеть за ним, как и что он делает. Он внимательно изучал и взвешивал в руке каждый камень, думал, а потом клал на подходящее, по его мнению, место. И, если результат соответствовал замыслу, улыбался. Если нет — убирал камень, подыскивал другой. Прямо бальзам на душу.

Он так свыкся с нашим восхищенным вниманием, что — фантастика! — в конце концов взял и позвал на ужин. Кит уже была ангажирована Амелией, но я приняла приглашение с неподобающей поспешностью. Когда я пришла, мы оба умирали от неловкости, но у него хотя бы имелся повод ретироваться на кухню. От помощи он отказался, и я воспользовалась возможностью посмотреть его книги. Их немного, но вкус у Доуси отменный — Диккенс, Марк Твен, Бальзак, Босуэлл и старый добрый Ли Хант. Записки сэра Роджера Коверли, романы Энн Бронте (они-то с чего?), а также ее биография моего пера. Не знала, что у него есть, он ни разу не обмолвился ни словом. Неужели до такой степени не понравилось?

За ужином мы обсуждали Джонатана Свифта, свиней, Нюрнбергский процесс. Согласись, поразительно обширный круг общих интересов. Разговор шел довольно легко, но ели мы мало, хотя щавелевый суп он приготовил очень вкусный (у меня получается гораздо хуже). После кофе мы отправились к его амбару смотреть свиней. Взрослые особи при близком знакомстве явно не выигрывают, зато поросята другое дело — у Доуси они пятнистые, резвые, хитрые. Каждый день они роют под оградой новую ямку, якобы пытаясь сбежать, но на самом деле ради развлечения, чтобы посмотреть, как Доуси ее закапывает. Видел бы ты его улыбку, когда мы подходили к ограде.

В амбаре у него на удивление чисто. А еще он очень красиво складывает сено в стог.

Я становлюсь попросту жалкой.

Скажу больше. Думаю, я влюбилась в этого выращивающего цветы и вырезающего по дереву каменщика, плотника и свиновода. То есть точно влюбилась. Не исключено, что завтра я буду глубоко несчастна оттого, что он-то меня не любит и, возможно, неравнодушен к Реми, но сейчас, в данную секунду, я близка к эйфории. В голове и в животе у меня происходит что-то очень странное.

До встречи в пятницу! Разрешаю тебе позадирать нос — ты первый угадал, что я люблю Доуси. Если хочешь, прими гордый вид, но только один раз, не больше.

С любовью и тысячей поцелуев, Джулиет

Джулиет — Сидни

Телеграмма

11 сентября 1946 года

ГЛУБОКО НЕСЧАСТНА. ВИДЕЛА ДОУСИ ДНЕМ В ГАВАНИ СВ. ПЕТРА ПОД РУЧКУ С РЕМИ. ОНИ ПОКУПАЛИ ЧЕМОДАН И УЛЫБАЛИСЬ ДО УШЕЙ. ДЛЯ МЕДОВОГО МЕСЯЦА? КАКАЯ Я ДУРА. ВСЕ ТЫ ВИНОВАТ. УБИТАЯ ГОРЕМ ДЖУЛИЕТ

Записки мисс Изолы Прибби, частного детектива

Не читать, даже после моей смерти.

Воскресенье

Эту разлинованную тетрадь подарил мне мой друг Сидни Старк. Прислал вчера по почте. На обложке золотая надпись «PENSEES», но я ее зачеркнула, потому что по-французски это значит «размышления», а я собираюсь записывать ФАКТЫ, собранные благодаря моим острым зрению и слуху. Но я не рассчитываю на многое — для начала надо научиться наблюдательности.

Вот что я заметила сегодня. Кит нравится Джулиет: она успокаивается, когда та входит в комнату, и перестала корчить рожицы у людей за спиной. Еще Кит теперь умеет шевелить ушами — а до приезда Джулиет не умела.

Мой друг Сидни приезжает читать письма Оскара. На сей раз он остановится у Джулиет. Она освободила кладовку Элизабет и поставила туда для него кровать.

Видела Дафну Пост. Она, как всегда безлунными ночами, копала яму — под вязом мистера Ферре. Хорошо бы всем собраться и купить ей серебряный чайник, пусть успокоится и сидит по ночам дома.

Понедельник

У миссис Тейлор на руках царапины. От чего? Помидоры — или муж? Разобраться.

Вторник

Ничего выдающегося.

Среда

Опять ничего.

Четверг

Приходила Реми. Она отдает мне марки с писем из Франции, они ярче английских, и я их наклеиваю. У нее было письмо в коричневом конверте с маленьким окошечком: от ФРАНЦУЗСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА. Уже четвертое. Чего им от нее надо? Выяснить.